Готовлюсь к прениям по Петлину. Перебираю материалы дела, среди них попался забавный протокол. Если помните, большую часть времени Петлина обвиняли в том, что он злонамеренно использовал свои полномочия депутата городской думы. Если кто в теме, то он знает, насколько это смешно. Потому что у депутата городской думы только одно полномочие – голосовать. А если он в меньшинстве, то и это полномочие носит чисто символический характер.
Тем не менее, популярный следователь Савинцев на полном серьезе написал в обвинительном заключении, что Петлин со страшной силой использовал полномочия депутата, вызывая милицию на стройплощадку. А милиция, судя по замыслу следователя, прямо вприпрыжку вызывалась, на зависть другим вызывающим.
Как это выглядело на самом деле, прочитали в протоколе осмотра звонка Петлина по телефону 02. Мне кажется, весело было.
Петлин телефону:
- я, депутат городской думы, обнаружил незаконную вырубку на Репина 92, – ну и дальше – бал-бла-бла минуты на полторы.
Ему в ответ – Адрес какой?
- Репина 92
- Устанавливают забор?
- Деревья вырубают, я просил привлечь к ответственности по статье семь-один, - и еще минута в том же духе
- ваша фамилия?
- Петлин Максим Анатольевич, депутат городской думы,
- Максим?
- Анатольевич!
- сейчас, минуту
- Я бы просил сотрудника прибыть на место, составить протокол..
- Соединяю с Верх-Исетским районом
Дальше Максим еще минуты две объясняет трубке, как все плохо на стройплощадке, после чего:
- подождите, линия занята.
; Еще минута разговоров в телефон, после чего милицейская дама сообщает:
- я передала в Верх-Исетский, ждите, приедут.
Дальнейшие разговоры пересказывать не буду, я тут недавно научился фотки выкладывать, так что выкладываю протокол. Там три диалога, и все похожи друг на друга – после того, как Максим несколько минут эмоционально объясняет ситуацию, милицейская женщина спрашивает – а вы вообще кто? После чего отфутболивает.
Последний разговор заканчивается:
-; Ждите. Линия занята.
; - так я вчера у них уже был. Ну, может, позвонят…
Такое вот страшное и преступное использование должностного положения депутата.
И вспомнилась мне история из нашей молодости. И подумалось – за 20 лет тетеньки на 02 ни капли не изменились.
; Итак, лето 1994 года. Магазин «Академическая книга» на Мамина-Сибиряка. В магазине, помимо книжных прилавков, пункт обмена валюты. Они, если помните, в то время, как мухоморы, росли на каждом углу.
; В обеденный перерыв, опережая свое время, прямо как в каком-нибудь буржуйском Техасе, в магазин забегают четверо с колготками на головах, с обрезами в руках, и воплями – всем лежать!
Но у нас не Америка, однако. Это янкесы от такой картинки организованно улеглись бы на пол и стали бы спокойно ждать прибытия спецназа или, на худой конец, губернатора Калифорнии. Наши же книжные женщины, наоборот, устроили совершенно хаотичную беготню по торговому залу. Пара выстрелов в потолок, которые, по замыслу организаторов мероприятия, были призваны успокоить непонятливых и прекратить суету, напротив, усилили броуновское мельтешение продавщиц и запоздавших покупателей до ряби в бандитских глазах и боли в бандитских головах.
Лишь минут через пять налетчикам удалось всех сначала уложить, а потом загнать по одному в склад. И только посетители в колготках принялись курочить железный ящик в обменнике, как возник очередной катаклизм. Одна из продавщиц при начале стрельбы забежала в подсобку. Из-за неплотно прикрытой двери она видела, что весь коллектив собрался в складе, и задумалась – А что это я здесь сижу? И вправду… (была в те годы такая популярная реклама, не помню чего). И ломанулась соединяться с коллективом. Опять кипиш, суета, короче, никакой организации труда.
Пока продолжалась вся эта возня, обед почти закончился.
А почему я об этом вспомнил?
А потому, что, увидев, как из служебного входа появляются непонятные типы в масках, одна из продавщиц выбежала во вход центральный. И прямиком в телефонную будку напротив, и набирает знакомый с детства номер 02. А звонок этот тогда, как и сейчас, поступал на коммутатор УВД города.
- Алло, милиция?!
- Слушаю
- Помогите, грабят!
- Как ваша фамилия?
- Стреляют, в масках!
- Фамилия ваша как?
- Иванова! У них оружие! Приезжайте скорее!
- Имя-отчество?
- Марья Петровна! Помогите! Когда вы приедете?!
- Что случилось у вас?
- На магазин напали! Пять человек! Стреляют!
- Адрес какой?
- «Академическая книга»!
- Какой адрес?
- Я не помню! Ну приезжайте! Мамина Сибиряка!
- Мамина-Сибиряка сколько?
- 137!
- Соединяю с Кировским.
Далее – дубль-два. Все то же самое, только в Кировском диалог ведет оперативный дежурный. И у него не одна, а целых две цели – первое – понять, не ошиблись ли адресом, и не удастся ли переправить ли звонок в другой район. Второе – определить, не вводная ли это. В конце концов дежурный решил, что не вводная, и пошел по этажам собирать следственно-оперативную группу. Пошел – потому что внутренняя связь в райотделе в тот день не работала.
От райотдела на Толмачева до магазина на Мамина-Сибиряка – не больше 5 минут быстрого шага. Со всеми этими телефонными переговорами мы прибыли туда только минут через 20.
К этому времени злые парни, естественно, все-таки покинули книжный магазин и прихватили 40 тысяч долларов.
Однако женщина в телефонной будке оказалась не только инициативной, но еще и замечательной, и заметила номер машины, на которой скрылись нападавшие. А в те времена был такой дешевый воровской шик – братва гоняла на дело со своими водителями. Считалось, что, если его задержат, шофер скажет, что подвез неизвестных, посадил на вокзале, высадил на площади 1905 года, и на этой радостной ноте тупые менты его отпустят. Характерно, что такой номер у жуликов не прошел ни единого раза – всегда все водители рассказывали правду – кто, чего и куда.
Так было и в этот раз. Машину установили и задержали. Справедливости ради, «кололи» водителя несколько дольше, чем принимали звонок по 02.
Поскольку преступление было опасным, наблюдать за его раскрытием приехал заместитель начальника УВД Валерий Иванович Адам. Он и Василий Алексеевич Бурага (лучший и достойнейший руководитель, с которым я когда-либо работал) – были хорошими, а я изображал из себя плохого. Водитель, дабы хорошие начальники не отдали его плохому мне, в конце концов назвал дом – Советская 53, крайний подъезд, первый этаж.
Я хотел по-быстрому смотаться туда с парнями и притащить всех в хозяйство вместе с деньгами и оружием, однако руководство провело совещание, и разработало оперативный план. В дверь пойдет группа немедленного реагирования в касках, масках и со щитами, ППСники оцепят двор, с воздуха операцию будут прикрывать вертолеты, а я с моей группой, по решению командиров, должны будем всего лишь перекрывать дом сзади. И то нам эту роль доверили только потому, что я сам напросился и подсказал, что в том доме окна выходят на противоположную от подъезда сторону.
От райотдела отъезжали целой кавалькадой. Я ехал во второй машине, и последний раз пытался жестами показать Бураге, что такой толпой мы только весь Пионерский распугаем, на что он, с заднего сиденья ведущей, командирской, машины, разводил руками и показывал на стиснувшие его спины руководителей.
В расстроенных чувствах мы прибыли на Советскую, расположились, как было сказано, за домом. Нашли траншею, смеха ради засели в ней. Лукин, к тому времени недавно закончивший школу милиции и не успевший все забыть, попытался нас утешить тем, что не все плохо, и наша роль красиво называется «группа блокирования».
Напоминаю, 1994 год, сотовых телефонов тогда еще не было, а рации были, но такие, что поговорить по ним было еще сложнее, чем вызвать наряд по 02.
И вот, минут через 10 тихого ожидания, из-за угла выбегает Бурага. Василий Алексеевич, как я уже говорил, замечательный руководитель, и при этом очень хороший интеллигентный человек. И вот этот интеллигентный человек – в костюме троечке, тонких очочках и с пистолетом, выбегает из-за угла и театральным шепотом вещает – «они там!».
Поскольку начальник выбежал в кипише, мы поняли, что конспирация закончилась, выпрыгнули из канавы, Лукин пригнулся, а я по его спине вбежал в окно с воплями, кувырками, и прочими выкрутасами. А в квартире никого не оказалось. Правда, под кроватью мы нашли сумку с оружием и долларами, но все равно мне было немного грустно, потому что я изрезал о стекло кожаную куртку, которую натянул на голову, когда прыгал в окно.
Выхожу во двор, злой, как собака. Подхожу к отдельно стоящей группе руководителей.
- Какой осел решил, что в хате кто-то есть?!
- Установочку проводил Валерий Иванович, - тихонько показывает пальцем мой непосредственный начальник, ехидно ухмыляясь.
Не успеваю сказать что-нибудь, приличествующее случаю, потому что во двор въезжает красная «копейка», набитая парнями острокриминального вида, доезжает до соседнего подъезда, и как-то вяло начинает разворачиваться. Естественно, задерживаем. С первых слов становится ясно, что это те самые. Правда, одного не хватает, но это уже мелочи, не влияющие на общую картину раскрытия преступления. Радостно тащим всех в райотдел оформляться.
В принципе, все «покололись» еще в дороге, поэтому в райотделе нам особо делать было нечего. Следователи пишут, руководство руководит, мы расслабленно болтаемся по коридору. И вдруг в какой-то момент до меня доходит, что сумку с оружием мы ведь так там и оставили. Да и последний злодей не задержан.
Собираемся, тихонько едем обратно. Тихонько – чтобы нам руководство опять пять машин сопровождения не навязало.
Подъехали. На всякий случай подхожу к разбитому окну послушать. И не зря – в квартире слышу какой-то шорох. Аккуратно досылаю патрон в патронник (молодой был, глупый. Это уже потом, в Москве меня научили никогда его из патронника и не вынимать). И вдруг слышу в квартире такой же аккуратный металлический лязг.
Преодолевая предстартовый тремор, подзываю одного из сотрудников, готовлюсь на бис исполнить номер с прыжками и воплями, усложнив его стрельбой. И вдруг, за секунду до рывка, слышу из окна голос Лукина – Колос, ты?
Оказывается, умный Дима, обнаружив, что все куда-то убежали и уехали, вполне справедливо решил, что про сумку с деньгами рано или поздно вспомнят, поэтому никакого смысла переться в райотдел пешком нет. И остался в засаде.
Пока мы ржали друг над другом, домой пришел последний нападавший. И присоединился к нашей компании. В смысле, он не хотел, но мы его все равно присоединили.
