Да, и это – правозащитники и моралисты – идите нафиг.
На самом деле началось все, почти как в книжке описано. Только вместо ножа там был пистолет, а унесли злодеи две шубы. Потом, месяц спустя, действительно потерпевшая увидела на улице одну из свих шуб, и временную шубовладелицу задержали. Ну а дальше все было совсем не так, как в книжке. Тетеньку с шубой кроткими улыбками поколоть мы не смогли. Не кроткими и не улыбками тоже (женщины вообще колются намного хуже мужчин и по совершенно другим принципам. Я на эту тему даже курсовую в Академии писал). И отправили ее на трое суток в ИВС.
В какой-то момент у дамы в камере не выдержали нервы, и она передала сестре записку – «Сходи к этим козлам, пусть вытаскивают меня отсюда». С этого места жизнь стала налаживаться.
После того, как я сунул тетке под нос ее записку, она заплакала и поведала, что шубу купила у приятеля сестры по кличке Фил. По идее, нужно было срочно подрываться в Березовский и дожимать ситуацию, потому что срок задержания истекал, а тетку отпускать было нельзя.
Но тут у нас возникли проблемы политико-бытового характера. С одной стороны, в этот день у Медведя был день рождения, поэтому половина нашей группы была у него в общаге и подорваться не могла – жены заругались бы. С другой стороны, «афганцы» в этот день перегородили железную дорогу в районе Сортировки, добиваясь ордеров в квартирах на Таганской, и как их выгнать с рельсов – никто не знал. 93 год, в органах было много воевавших, а кто не воевал – те сочувствовали. Поэтому движение поездов встало, во всех райотделах ввели план «Крепость», а весь личный состав, не задействованный в этом плане и в праздновании дня рождения Медведя, выгнали на Сортировку в оцепление.
Мне пришлось мобилизовать скрытые резервы – поймал прятавшегося в райотделе водителя следствия с машиной, снял с дежурства Диму Пометелина, отправил его на Сортировку с заданием тихонько выдернуть из оцепления Васю Петровича Соловянюка, и при этом постараться, чтобы его самого не заловили и не напялили бронежилет. По дороге меня завезли в общагу к Медведю, я сказал «привет», поел дежурного оливье, после чего с Пометелиным и Соловянюком двинулись в Березовский. И вот там началось веселье.
К сестре заявились действительно, как в книжке, с блатными ужимками – но только еще с запиской и требованием показать пальцем Фила, потому что нам с ним надо развести рамсы за передачу и вообще. Сестра дала фамилию-имя и примерный адрес - то ли Маяковского 3, то ли 4, но квартира точно 70. С такими координатами в принципе уже можно было и в адресное звонить, но для этого нужно было найти телефон, а душа просила экшена. Поэтому решили сначала проверить адрес.
Методом тыка выбрали дом 3. Дверь квартиры 70 дохленькая, внутри слышно какое-то шевеление. Поскольку мы работали по квартирному разбою под пистолетом, по тем временам можно было особо не церемониться. Да и звонка на двери я все равно не нашел, поэтому дверь просто выбил. Влетаю в квартиру, навстречу попадается какой-то тип. Втыкаю пистолет в рот, сам рот вместе с головой кладу на пол, начинаю оглядываться. Как-то не складывается ощущение бандитского притона – все бедно, но чисто, да еще на кровати сидит перепуганная девица. В общем, по ощущениям что-то не то. Как потом выяснилось, у мальчика бабушка уехала в сад, и он впервые в жизни привел девочку. Одна из немногих ситуаций, по поводу которых неудобно до сих пор – ведь первый сексуальный опыт – он очень важный, так можно было человеку и всю жизнь поломать.
Ладно, оставил Петровича контролировать обстановку, пошел искать телефон. Зашел в детский сад, позвонил в адресное. Оказалось, что искомый дом таки 4, а не 3. Возвращаюсь:
- Петрович, уходим.
- Куда уходим, он уже этот разбой рассказывает! – возмущается Вася.
В доме 4 без какого-либо экстрима задержали Филатова, у него в гостях Якименко. Двух человек колоть легко, поэтому в успехе, в принципе, никто уже не сомневался. Доехали до березовского райотдела, там Фил быстро покололся и сказал, что вторая шуба с разбоя лежит дома. Поехали обратно. По пути случилось небольшое приключение, которое до сих пор вспоминается с удовольствием.
Дорогу перегородила пьяная толпа, человек 15, пытающихся остановить машину. Поскольку багажник у нас не резиновый, водитель аккуратно их объехал, и тут кто-то пнул по крылу. Пока я сказал остановиться, пока водитель отреагировал – метров 20 проскочили.
Выходим с Пометелиным из машины, толпа радостно бежит к нам – думают, что сейчас кого-то будут бить. И ведь не насторожило придурков, что из зачуханной «копейки» выходят два типа бандитского вида в кожаных куртках и спокойно идут навстречу, а водитель, вообще не напрягаясь, просто открыл дверь, свесил ноги на улицу и уселся, как в театре.
Первые двое, вырвавшиеся вперед, синхронно получили встречный удар ногой в челюсть, а, когда рухнули, открыли остальным занятный вид на два ПМ. Толпа моментально протрезвела, легла на землю, перевоспиталась и решила впредь не ловить тачки, а ездить исключительно на трамваях. Мне эта ситуация запомнилась тем, что я прямо физически ощущал перемену коллективного сознания – только что они бегут кого-то рвать, топтать и крушить, и вдруг моментально начинают скулить – только не убивайте.
Ладно, поехали дальше. Приезжаем домой к Филу, просим жену по хорошему отдать шубу. Та начинает делать круглые глаза и предлагает обыскать квартиру. А постановления на обыск у нас нет, да и по ее поведению понятно, что шубы тоже нет. Поэтому честно объясняю, что, когда мы уезжали, у подъезда остался Петрович. Следовательно, вещи из квартиры она могла спрятать только в подъезде, так что пройдем по соседям и найдем, а тебе оно надо?
Жена плачет и ведет к соседке – Ира, отдай сумку.
- Которую? – спрашивает Ира
- Ну, которую я сейчас принесла…
- Все! – уточняю я (нам-то по разбою осталось изъять только вторую шубу, но тут явно звучит множественное число)
- Что-то здесь не то – тянет Ира, - Петя, иди сюда!
Выбегает пьяный Петя, зачем-то тянет ко мне руки, я пугаюсь, придушиваю его и аккуратно кладу на пол. После этого Ира приносит несколько сумок, набитых вещами с квартирных краж, которые верная жена попыталась заныкать после того, как мы увезли мужа. Самое обидное, что вещи там оказались краж с пятнадцати, но ни одной нашей – все березовские! Впрочем, наша шуба там тоже была.
Пришел в себя Петя, попросил представиться, я представился – не жалко.
Когда приехали в березовский райотдел забирать своих, дежурный спросил – Все понятно, парни вы крутые, но почему ты сказал мужику, что ты Александр Сергеевич Пушкин? Он уже весь телефон оборвал…
Почему эта история помнится до сих пор? – во-первых, хоть и искаженно, но в книжке описана. А во-вторых, там квинтэссенция того, как мы жили в начале 90-х – драйв, движуха, афганцы борются за свои права, мы раскрываем преступления, защищаем граждан. А сейчас за такую историю нам вкатили бы лет по 8, к бабке не ходи, даже пальцы загибать не хочу, сколько составов преступления насчитал, пока записывал.
Да, нам еще в то время зарплату месяца на четыре задерживали…
