Третий год нет времени нормально отписаться по этому поводу. Поэтому просто 20 минут пишу, ставлю точку и погнал дальше, днем, если будет окно, продолжу.
Дело против нас возбудили по разнарядке, в феврале 1997 года, после того, как пьяный заместитель прокурора области Туфляков попал в вытрезвитель. Тогда по всем райотделам возбудили по 2 ментовских дела, чтобы менты поняли. Мы и поняли - если прокурор подыхает в сугробе, не нужно его оттуда вытаскивать - у него особый процессуальный статус. Нужно присыпать его снежком, чтобы случайные прохожие не отвлекали от важных прокурорских дел.
Главным специализированным органом по борьбе с милицией была Верх-Исетская прокуратура. Думаю, во многом это было обусловлено тем, что милиция тогда была еще достаточно правильная - только что одолели вал преступности начала 90-х, умели работать и не брали взяток. А прокурор Верх-Исетского района Ергашев уже гонял на одном из первых в городе джипов и выстроил дачу с башнями и минаретами - собственно, после отправки добрыми людьми фотографий этой дачи в Москву он и уволился. Ну а, как известно, те, которые в погонах и на джипах, больше всего ненавидели тех, которые правильные. Но собственно про Ергашева - друга семьи Васи Федоровича - немного другая тема.
Что касается нас, то наше дело как возбудили, так и поняли, что оно неправильное. Если второе дело, возбужденное по разнарядке, благополучно ушло в суд, то наше дело прокурор Кировского района, будущий прокурор области Б.В. Кузнецов расследовать отказался. Тогдашний прокурор города Левин - тоже одиозная личность - устроил скандал, и Ергашев заявил - давайте мне, я покажу, как надо. Ну, ему и дали.
В Верх-Исетской прокуратуре тогда трудились главные специалисты по борьбе с милицией - заместитель прокурора Балдин и следователь Попов, уволенный всего год назад стараниями Ройзмана. Эти двое любили ментовские дела, поскольку сами по себе были физически недоразвиты - хотя Попов при этом перекормлен, - ну и актуализировали свои комплексы, издеваясь над сильными людьми. Сидит, скажем, перед ними ОМОНовец, вернувшийся из командировки в Чечню, а Попов ему важно - ваши боевые подвиги не дают вам права нарушать закон, так что я вас арестовываю! И чувствует себя человеком, мстит всем большим и сильным, которые его в детстве пинали.
Сценарий арестов был один - очная ставка с потерпевшим, протокол задержания и арест.
Наше дело в их прокурорских головах поначалу представлялось таким же простым. Прихожу я в июне на очную ставку с терпилой, Попов важно кладет на стол бланк протокола задержания и заявляет - сейчас у нас очная ставка и другие следственные действия.
Терпила начинает рассказывать свою историю, как мы его всю ночь били, а потом утром продиктовали явку с повинной на 5 эпизодов угонов, о которых он ничегошеньки не знал. Я говорю, что это чушь собачачья, потому что если бы мы втроем его всю ночь били, то он бы сейчас здесь не сидел. Попов не слушает, механически пишет, предлагает на подпись протокол и сучит ножками в предвкушении моего задержания. Подожди, - говорю - у меня пара вопросов к этому черту, в смысле потерпевшему, имею право, - и начинаю задавать вопросы о том. как он, такой избитый, целый день участвовал в проверке показаний и при понятых показывал, откуда он машины воровал.
Терпила краснеет, бледнеет и что-то мычит. До Попова доходит, что что-то пошло не так, он начинает орать на терпилу, почему тот раньше не сказал про проверку показаний. А как тот скажет, если он писал под диктовку адвоката по адвокатскому шаблону - всю ночь били, утром продиктовали? Никто ведь не поинтересовался. как оно было на самом деле.
Я еще издевательски советую Попову отодвинуть в сторонку бланк протокола задержания - я его рассмотрел, а ему он писать мешает, а писать сегодня придется долго, потому что у меня много вопросов.
Попов не выдерживает и бежит в коридор советоваться с Балдиным - а в коридоре сидит толпа моих парней, и в первом зрительном ряду - стокилограммовый Леха Щербаков с доброй улыбкой и пиратским шрамом поперек лица. Забегает обратно в кабинет с воплем - это ваши?!
- кто? - спрашиваю - я третий час у вас сижу, и понятия не имею, что там.
Прокурор звонит начальнику УВД - генералу Краеву, которого Россель притащил с севера и, как говорили, держал на поводке на каком-то компромате. Краев звонит начальнику РУВД - а тогда иошничал В.А. Бурага - с воплем - где весь твой уголовный розыск?
- Не знаю, - отвечает Василий Алексеевич, - они всю ночь работали, теперь отдыхают.
- Почему они все в Верх-Исетской прокуратуре?!
- Ну, не знаю, может, им там отдыхать нравится, запретить ведь я не могу...
прокурор бежит в Верх-Исетское РУВД, там пожимают плечами - а что вы от нас-то хотите?
В прокуратуре паника, потому что раньше менты, которых они сажали, такого не показывали.
На самом деле, никто не собирался с ними воевать - акция была рассчитана исключительно на слабые нервы трусливых недоумков.
И, в совокупе с результатами очной ставки, сработало - прокурята передумали меня задерживать, а на завтра назначили очную ставку с подельником Димой Лукиным.
На этом пока закругляюсь, поехал работать, если интересно - продолжу попозже или в другой раз
