Но, как у любого человека, у Виктора Алексеевича присутствовали недостатки. Два. Во-первых, он искренне верил, что все милиционеры и спортсмены – хорошие люди. Ну и, во-вторых, с чувством юмора у него было своеобразно.
Виктор Алексеевич много публиковался в «Вечернем Екатеринбурге», «Уральском рабочем» и «Областной газете». Писал, естественно, про милицию и спорт. И только позитивно. Такие мощные, добрые и жизнеутверждающие публикации. Но, в силу описанных выше особенностей, их герои иногда, независимо от воли автора, выглядели не только былинными героями, но еще и персонажами комедийных боевиков. Впрочем, исключительно положительными персонажами.
Тут мне на днях как раз попалась книга В.Воробьева «Легенды свердловского сыска» - собственно, сборник его газетных публикаций – разбирали шкафы после обратного переезда. Таких он издал две, первая – «Кровь на асфальте».
И в каждой – несколько статей, связанных со мной. По поводу одной из них – «Конец наркопритона» - Дима Лукин особенно часто иронизирует. Так что с нее и начну. Сначала – оригинал:
Теперь – как оно было:
В нашем райотделе впервые в городе были созданы группы немедленного реагирования. Начальник райотдела – С.Л. Грибоедов – был великим энтузиастом этого дела. Им понакупили техники, спецсредств и вооружения, как какому-нибудь СВАТу, вплоть до СВД. Я, кстати, категорически возражал, говорил, что сажать ППСников на легковые машины – это дурость дурацкая. Лучше бы эти машины нам в уголовку отдали. И название им придумали дурацкое – ГНР «Гром». Был неправ, признаю.
Ну и вот. Однажды где-то на Калиновке участковый сунулся проверять наркоторговца в частном доме, а тот, вероятно, обколовшись, сдуру устроил стрельбу. Участковый окопался в сугробе и запросил специалистов. Я, увидев беготню в райотделе, зашел к начальнику и предложил съездить с парнями и сделать все по людски. Однако, поскольку в тренде были ГНР, их туда и направили. Как потом выяснилось, «громики», прибыв на место, устроили осаду дома по полной программе – с пуленепробиваемыми щитами и уж не знаю, чем, в результате у хозяев дома кончились патроны и они благополучно ушли огородами.
Но я, собственно, узнал об этом позже. А в тот момент, в расстройстве, что меня не пустили пострелять, взял парней, заехали в прокуратуру, взяли постановление на обыск в квартире Бачурина, который торговал ханкой (экстрактом опия), и пошли «делать палку». А с наркоторговцами в тот момент основная процессуальная проблема состояла в том, что, пока ты к ним стучишься в дверь да потом ее ломаешь, они сливают все свои товары народного потребления в унитаз, и становятся чисты перед законом. Поэтому мы предпочитали не стучать, а сразу заходить. В окно.
Четвертый этаж. Вскрыли чердак. Полезли на крышу. Попытались привязать веревку – но крыша пустая, антенны расположены так, что веревка провисает напротив кухни. А у Бачурина в комнате ствол, я это знал, поэтому заходить через кухню было несколько экстремально. Спустились, вышли, посмотрел на балконы – обычная пятиэтажка. Не балконы, а парадная лестница. Непонятно, чего вообще таскались с веревкой – видимо, просто хотели опробовать – только что у кого-то из квартирников новую отобрали, красивую, с перекладинами, и еще ни разу не успели воспользоваться.
Ладно, делать нечего, тупо поднялся с земли на четвертый этаж, разбил окно, без всяких многозначительных поигрываний плечами-пистолетами заглушил спящего и присел к нему на кровать. Вернее, на него, чтобы не дергался. Полева действительно схватила ханку и выбежала на лестничную площадку к операм с понятыми, где ее и осмотрели по всем правилам и строгости. Вот, собственно, и все.
А несколько дней спустя приходит Виктор Алексеевич – ну, расскажи, как на Калиновке барыгу брали со стрельбой?
Я ему честно рассказал, что на Калиновске была дурь дурацкая, и вообще, стрельба – это брак в нашей работе. И в качестве положительного примера привел задержание Бачурина – как это должно было быть по человечески.
А несколько дней спустя прихожу в райотдел, и вместо здрасьте слышу радостное ржание Лукина:
- Внимание! Появилось тренированное тело!
Открываю подсунутую ухмыляющимися друзьями газетку и фигею оттого, какой я сильный, смелый и героический.
А они еще подливают – да, капитан у нас веселый, шутя подтягивается тридцать раз. Вот прямо так - шутит и подтягивается, подтягивается и шутит…
А этот мем про тренированное тело вообще потом долго крутился в узком кругу. Скажем, приезжаем с задержания.
- Дима, - говорю, - злодей явно настроен разговаривать со мной, так что мы посидим, а ты иди чайник набирай.
- Ну вот, капитан опять изогнул тренированное тело!
P.S. Самое смешное забыл! год спустя, в суде, Бачурин давай жаловаться на ментовский беспредел:
- Колосовский в час ночи ворвался ко мне в квартиру через окно, стекло разбил...
Судья давай листать дело, находит протокол осмотра квартиры:
- Бачурин, здесь написано, что вы на четвертом этаже жили?
- Ну да...
- Так что же ты мне врешь! - начинает орать судья - Колосовский - это тебе не Карлсон, в форточки влетать!
И влепил Бачурину по максимуму
